Реквием по братве - Страница 45

Таина резко встряхнулась, с удивлением обнаружив, что почти задремала. Сигарета дотлевала, и она поискала, обо что ее затушить. Ага, вот зеленая пепельница из малахита… Невероятно! Такая роковая минута, а она засыпает. Не иначе в сигарете подмешано зелье, но зачем? Она и так на все согласна.

Тайне стало так жалко себя, что она заплакала, но долго пореветь не удалось. Отворилась дверь, и в комнату вошли двое мужчин.

— Ая-яй! — укоризненно заметил Сергей Сергеевич. — Еще не готова. Надо быть собраннее на работе. Мы люди занятые.

Дядюшка Джо тут же сбросил с себя махровый халат и остался в чем мать родила. Голенький, с отвисшим пузом, с женскими грудками, похожий на пухлую, золотистую резиновую обезьянку. Забавно похрюкивая, улегся на кровать, брюхом кверху. Сергей Сергеевич поднял Таину со стула и начал раздевать, приговаривая:

— Что поделаешь, первый раз, мы понимаем… Главное, не рассердить дядюшку Джо. Сердитый, он кусается. Ой, не приведи Господь, прокусывает до кости… Ах, какие у нас сисечки, какие бедрышки, прямо объедение… Потерпи минутку, дорогой Джо, сейчас наладим цыпленочка на твой шампурчик.

Китаец следил за приготовлениями озадаченным взором.

— Помыть надо, да? Вдруг грязный девочка?

Таина стояла истуканом, уже в одних трусиках, вцепившись руками в тяжелые, литые, совсем женские груди, которым все подружки завидовали.

— Видишь, — растерялся Сергей Сергеевич. — Пойдем в ванную, ничего не поделаешь.

— Я не грязная, — обиделась Таина. — Я душ приняла перед тем, как ехать.

— Слышишь, Джо, она душ приняла, — уважительно отозвался Сергей Сергеевич. — Немного с запашком оно и приятнее? Ты как? Бабец, что надо, а?

— Давай с запашком, — согласился купец, почесывая безволосый срам. — Пусть сперва походит… Туда-сюда, туда-сюда. Потрясется пусть.

— Музыку включить?

— Не надо музыку… пусть так.

…Через долгое время, когда Таина вдоволь накричалась, намаялась, когда ее после китайца на скорую руку оприходовал Сергей Сергеевич, снявший брюки, но оставшийся в пиджаке и при галстуке, в спальню явился еще один человек неопределенного пола и возраста — в белом халате и с медицинским саквояжем. Таина его плохо разглядела, потому что лежала на кровати в противоестественной позе: с привязанными к спинке руками, изогнутая на бок. Дядюшка Джо, сидя рядом, макал кисточку в пузырек с тушью и выводил у нее на левой ягодице какой-то иероглиф. От творческого усердия пыхтел и что-то пришептывал себе под нос. Сергей Сергеевич расположился напротив в кресле, курил, прихлебывал пиво из жестянки, разглагольствовал:

— Поймала золотую рыбку, Тиночка, самому дядюшке Джо угодила. Не всем удается. Считай, судьба определилась. Главное, теперь ошибок не наделай, не заносись высоко — и покатишься, как на салазках. Многие позавидуют, кто без присмотра остался. Погляди, сколько таких, как ты, на каждом углу идут по пятаку за пучок. А ты не продешевила. Обрела надежных покровителей. Будь у меня дочь родная, и ей не пожелал бы лучшей доли.

От его сияющей лысины, от лукавых, скользких слов, от неудобной позы у Таины в глазах запрыгали черные мушки, будто на солнце взглянула. В низу живота осела боль, как после полостной операции. Но язык еще ворочался. Еще она была в разуме.

— У таких, как вы, детей не бывает, дяденька.

— Почему, малышка?

— У них рождаются лохматые существа с крысиными мордами.

— Понимаю твою мысль, — злодей закивал головой, словно болванчик на пружинке. — В тебе обида говорит. Тебе кажется, два подлых негодяя тебя изнасиловали. А вот и нет, голубушка. После сама спасибо скажешь. За дядюшкой Джо будешь бегать, как собачка за хозяином. Помяни мое слово.

Китаец отстранился, полюбовался своим художеством. Счастливо заухал:

— Ух, красиво!

Тут и возник незнакомец с медицинским саквояжем. Он сразу, никого ни о чем не спрашивая, приступил к непонятным манипуляциям. Разложил на тумбочке сверкающие щипчики, ножички — целый маникюрный набор, — а также шприцы и какой-то черный прибор, похожий на мобильную трубку, только поменьше, который включил в сеть. Таина следила за его действиями с остановившимся сердцем. Особенно ее пугало, что никак не могла понять, что это за личность: мужчина или женщина, старая или молодая?

— Садисты, что вам еще от меня надо? — простонала она.

Ей никто не ответил. Дядюшка Джо, поцокав языком, нанес кисточкой несколько последних штрихов.

— Господа, я доволен. По-моему, хорошо получилось. Оцените, пожалуйста.

Пришелец неведомого пола и Сергей Сергеевич обошли кровать и уставились на ее голый зад. Ей не было стыдно, она вообще забыла, что это такое — стыд.

— Восхитительно! — оценил Сергей Сергеевич. — Вы истинный художник, Джо. Ваш почерк ни с каким другим не спутаешь. Я бы сравнил вас с Босхом.

Тот, кто в белом халате, пискнул (может быть, это был ребенок?):

— Блеск! Изображу со всеми загогулинами, один к одному. Даже не сомневайтесь. Хотя в цвете было бы лучше.

В девушке проснулось что-то от прежней Таины, прожившей до этого страшного дня пятнадцать спокойных, беззаботных лет.

— Я тоже хочу посмотреть.

Сергей Сергеевич вернулся в кресло к своему пиву, объяснил доверительно:

— Опять тебе повезло, малышка. Янек на халяву сделает тебе татуировку, какая на рынке идет по лимону. Причем не абы как сделает, со смыслом. Тавро! Принадлежность к касте. Надо ценить.

Дядюшка Джо самодовольно хмыкал, потирая ручки, нежно погладил Таину по спине, слегка процарапав кожу ногтями. Похоже, снова собирался пристроиться.